Агропромышленный холдинг «Охотно» в Брянской области — крупнейшее предприятие в регионе, которое занимается всем и сразу — свиноводством, переработкой мяса, комбикормовым бизнесом, а также зерном, картофелем и многим другим. В 2015 году на базе своего хозяйства «Нива» холдинг открыл новую ферму, рассчитанную на 1800 фуражных коров. Milknews пообщался с директором хозяйства Иваном Сергиенко и узнал его мнение о том, как повысить эффективность молочного производства и с какими трудностями приходится сталкиваться производителю.
Milknews: Вы успели поработать здесь на привязной системе и лишь затем построили новый комплекс. Расскажите, что изменилось. Какие проблемы возникали при переформатировании работы?
Иван Сергиенко: Здесь на территории комплекса еще 5 лет назад была ферма на 250 голов. Мы до последнего на ней работали, пока строилась новая, затем животных перевели на современный комплекс. Сейчас мы приближаемся к максимальной планке в 1800 голов, дойных из них порядка 1500.
Главная задача, которая стояла перед нами после завершения строительства нового комплекса, — приучить животных к новой системе. Они всю жизнь провели на привязи зимой и на пастбище летом. Когда мы привели коров, нужно было потратить время на то, чтобы приучить их доиться на карусели. Животные не понимали, куда идти и зачем, не хотели заходить на карусель, брыкались от аппарата. Раньше для них всё было проще — тут поилка, тут корм, в секции же нужно самому поесть, попить, найти место, где полежать. Пару дней они стояли и мычали после переезда, приходили в себя.
Milknews: Как качественно повлияла смена типа содержания?
Сергиенко: В первый год они дали снижение надоев. Для животных любой стресс резко негативно сказывается на молочной продуктивности. Вплоть до того, что если скотник выгоняет животных из секции и громко кричит, именно эта секция дает меньше молока по итогам дня. Если он ударит корову, то всё — у коровы стресс. Тут есть физиологические причины: выделяется адреналин, мышцы сжимаются, альвеолы вымени сжимаются, и молоко просто не идет. Когда корова спокойна, вымя обрабатывается, делается массаж, выделяются окситоцины, молоко выходит быстро.
Milknews: Чей у вас скот?
Сергиенко: Часть мы переместили с привязной фермы — это почти 500 голов чернопестрых. Все остальные — голштины, которых мы привезли из Германии. Так быстро наполнить ферму за счет своего поголовья нереально, поэтому пришлось импортировать. Самый быстрый способ — приобретение нетелей, завоз их на комплекс.
Milknews: Почему не купили в России?
Сергиенко: Зарубежный скот по цене близок к качественному племенному российскому. Но надо ездить на каждую ферму, проводить карантин, заниматься логистикой. Скотовоз рассчитан на 30-33 коровы, и не в каждом хозяйстве можно такое количество приобрести. Когда ты приезжаешь за границу, то ты точно так же можешь объехать фермы и выбрать скот, но компания-поставщик сама перемещает его на карантин (ветеринарное законодательство позволяет так делать), мы получаем уже все поголовье. Плюс от поставщика есть гарантии: если в течение месяца животное пало на нашей площадке, они возвращают 100% стоимости, если в конце карантина мы обнаружили нестельное животное, то возвращают 50% его стоимости.
В России такой практики нет, никто не вернет тебе денежные средства, все риски лежат на плечах фермера. Фермеры в Германии, конечно, не продают самый лучший скот — все выбирают из имеющегося на рынке скота лучшее. Однако в контракте прописан ряд показателей — по продуктивности, по индексам оценки нетелей, какими быками осеменялись, результаты исследований.
Milknews: Что представляет из себя ваша кормовая база?
Сергиенко: Структура для такого комплекса традиционная: заготовка сена, соломы, силос кукурузный, сенаж бобовых и злаково-бобовых, кукуруза плющенная с влажностью 35%, а также зерно, пшеницы, ячмень, сухая кукуруза. Рацион рассчитывается из анализа питательности каждого вида корма, затем под определенные показатели складывается рацион. Мы традиционно опираемся на три основных показателя в рационе для дойной коровы: клетчатка, протеин, крахмал, не считая еще 30 индикаторов. По протеину нам надо набрать от 16 до 17% по показателям сухого вещества, по крахмалу — 22-25%, и т.д. Мы работаем так: часть комбикорма с премиксами и добавками закупаем на стороне, а часть делаем сами на комбикормовом заводе. Собственный комбикорм можем оперативно менять в зависимости от питательности основных кормов.
Milknews: Появилось много компаний, которые делают системы кормления. Как вы относитесь к такой системе работы?
Сергиенко: Специалистов, на самом деле, мало. Это должна быть очень квалифицированная компания, где есть специалисты, которые уже работали в хозяйствах и во всем разобрались. К сожалению, специалист в штате зачастую все-таки больше понимает, что нужно его коровам. Есть крупные компании, которые предлагают такие сервисы, как отбор проб кормов на анализ, расчет рациона в специализированной программе, обучение специалистов. С такими можно сотрудничать.
Milknews: Традиционно главной проблемой отрасли называют отсутствие квалифицированных работников. Как у вас решается эта проблема, и с чем вам пришлось столкнуться?
Сергиенко: Персонал делится у нас на две категории. Первая — это рабочие категории: скотники, телятницы, рабочие по уходу за животными. Самым трудным для нас было убедить возрастных людей, с опытом работы по старой технологии содержания животных, перейти на новые методы. Мы столкнулись с противостоянием «я 20 лет отработала и лучше вас знаю». Привязная система давала им большую свободу, а доильный зал требует строгого соблюдения технологических процессов. Чтобы получить с коровы 10 т молока в год, нужно тщательно соблюдать все процессы, и нарушение одного из них влечет за собой снижение надоев и появление заболеваний, падение продуктивного возраста животного.
Неожиданно для нас проще оказалось работать с теми, кто пришел к нам без опыта работы, они сразу осваивают новую технологию без каких-либо споров. На ферме работают молодые люди, у нас есть полностью мужская смена, которая по ряду показателей превосходит все остальные, хотя в обществе и принято, что доярка — это женская профессия. На самом деле, это тяжелый труд и высокая физическая нагрузка.
Milknews: Наверное, вы не можете заменить таких сотрудников «с привычками» на других? Вы все-таки несете социальную ответственность, а не только экономическую.
Сергиенко: У нас в регионе много сельхозпредприятий, и конкуренция за работников высокая. Кроме того, в России большое количество предубеждений по поводу работы дояром: для нас это чисто женская работа, а в Европе, США, Израиле — на 99% мужская, так как это тяжело. Ведь данные технологии беспривязного содержания, как у нас на комплексе, распространены во всем мире. Во время поездок по обмену опытом мы и не видели привязных систем.
Milknews: Какие проблемы со второй категорией работников?
Сергиенко: Они абсолютно традиционны — это нехватка специалистов. К сожалению, выпускники сельхозвузов не очень охотно идут в сельское хозяйство, и рынок этих специалистов очень маленький. С каждым годом строится все больше комплексов, в отрасль приходят инвестиции, а профессионалов больше не появляется. Даже если брать выпускника института, его нужно 3-4 года доучивать, он должен работать и на практике набираться опыта, чтобы стать полноценным работником. Все его ошибки за эти годы ложатся на плечи предприятия .
Milknews: Какие специальности самые дефицитные сегодня в вашем регионе?
Сергиенко: Как и везде — ветеринарный врач, зоотехник.
Milknews: Есть ли недостаток кадров в управленческом звене?
Сергиенко: Это главный ветврач, главный зоотехник. Управляющим комплексом становится либо ветврач, либо зоотехник, который уже отработал несколько лет на комплексе и имеет навыки управления персоналом. Это все одни и те же люди.
Milknews: А вы как пришли?
Сергиенко: Позвали. У меня есть два образования — ветеринарное и зоотехническое. Я работаю здесь 5 лет, и пришел сюда уже после 5 лет работы в Белгородской области на крупном предприятии. Там с самого низа вырос до руководителя. Я уволился, выложил резюме и получил несколько предложений, выбрал это, поговорил с руководством. И приехал сюда открывать этот проект.
Здесь также есть важный момент. Для комплексов на 2000-3000 голов нужно большое пространство, такие объекты раскиданы на 50-100 км и более, так устроено и в Смоленской, и в Воронежской, и в Белгородской областях. Для специалистов должна существовать миграция, но многие люди боятся переезжать. Я не побоялся.
Milknews: Вы видите разницу в управлении?
Сергиенко: На предприятии имеется определенный подход к работе, который лично мне более близок и комфортен. Здесь больше доверия. Если специалист работает на направлении, он и должен отвечать за результаты. Ведь мы по специфике и специализации можем чего-то не знать, недопонимать. Только ветврач, который работает с животным, может до конца понять, что ему необходимо. Надо доверять ему и давать возможность работать, но конечно контролировать результат работы.
Milknews: Такая система управления сказывается на итоговых показателях?
Сергиенко: Конечно, сказывается. Когда люди работают в более комфортных условиях, результат всегда будет лучше. Например, у нас на ферме есть люди, занимающиеся искусственным осеменением. По их результатам не раз было замечено, что если на технолога постоянно давить, то показатели будут падать. Человек будет работать без настроения, а его работа требует тонкости и индивидуального подхода. Если человек работает в комфортных условиях, у него и результат будет хорошим.
Milknews: Какие советы в части управления вы можете дать тому, кто сейчас только строит комплекс?
Сергиенко: В первую очередь, надо найти специалистов. Зачастую, когда инвестор строит комплекс, он нанимает компанию, поставляющую оборудование, а остальное покупает по принципу «что подешевле» на торгах. В итоге сам комплекс строят люди, которые либо не понимают ничего, либо которым все равно. Уже после завершения строительства нанимают специалистов, которые приходят и понимают, что сдан нерабочий вариант, но когда комплекс построен, ничего уже не исправишь.
Когда мы 10 лет назад начинали работать, у нас была беспривязная секция в три ряда лежаков на 156 мест. Все коровы должны встать у кормового стола, а на одну корову нужно 60-70 см. Мы посчитали и поняли, что у нас в этой секции становится только 114 коров. В дальнейшем мы привели все в норму, у нас улучшились показатели, но получилось, что около 30 мест у нас было куплено зря. Сам инвестор со временем понял, что такой вариант строительства нерентабелен. Получается, что люди, которые строят, не задумываются о последствиях. Площади не будут задействованы, но амортизация с них будет идти, в конечном итоге это повлияет на себестоимость. Получается, лучше сначала взять специалиста и с ним спроектировать комплекс.
Следующий момент: если вы хотите построить ферму на тысячу, две или три, нужно понимать оборот земель. Без растениеводства никуда: если в районе 5-7 км от фермы на 3000 голов нет еще 3000 га земель, нельзя строить комплекс. Ведь основные корма у нас — сено, сенаж из бобовых или из злако-бобовых трав, силос из кукурузы. Зерновую группу еще можно купить в виде комбикорма, но для основного корма нужна земля. Если расстояние до полей кормозаготовки составляет больше 10 км, транспортная доставка кормов при их заготовке тоже серьезно повлияет на экономику.
Milknews: Какие показатели у вас ставятся руководством по себестоимости или рентабельности — к чему вы хотите прийти?
Сергиенко: Показатель себестоимости все считают по-разному. Кто-то считает с кредитами, кто-то с амортизацией, кто-то вместе с растениеводством — производством собственных кормов. Неясно, как сравнивать фермы, потому что единых правил нет. Я считаю так: на инвестиционной фазе ферма должна зарабатывать столько денег, чтобы покрывать все свои затраты. Сейчас ситуация сложная, фермеры жалуются: с нового года ценник на литр молока упал на 6-7 рублей — это очень большая сумма.
Крупные хозяйства с большими объемами еще могут поторговаться, а что могут сделать фермы, где 200-300 коров? Если мелкие фермы находятся в радиусе 200 км возле одного молзавода, монопольно устанавливающего цену, то ты никуда не денешься. За 400 и более км никто не приедет за маленьким объемом молока.
Фермеры плачут, а завод разве не жалуется? Тоже плачет: молока избыток, а спроса на него нет. Но я работал в холдинге и знаю, что молзавод всегда лучше живет, чем ферма. Рентабельность молзавода всегда была выше. Про сети мы тоже все прекрасно знаем: как у них может быть такая доходность, если в начале пути стоит фермер, у которого доходности нет?
В Израиле работает такая система: там жесткое регулирование для всех социально-значимых продуктов. Минсельхоз посчитал среднюю себестоимость по стране, добавил 10% на рентабельность для фермеров и установил цену, меньше которой молзавод не имеет права покупать сырье. Дальше уже личное дело каждого фермера: если он работает лучше, может поднять рентабельность до 15-20%.
Йогурты можно продавать по любой цене, но цена на молоко регулируется: нельзя продавать выше установленной. Получается честно — ферма, переработчик и сеть на молоке зарабатывают в среднем 10%. У нас, в лучшем случае, фермер работает в ноль, чуть-чуть зарабатывает переработчик, остальное достается сети.
Milknews: Есть мнение, что если ограничить выручку или наценку, то молоко будут просто отказываться брать на реализацию. Будут брать йогурт, который не регламентируется.
Сергиенко: Йогурт не заменит традиционные продукты, и если на полках будет стоять только он, это будет абсурдно. Я думаю, что этого не стоит бояться.
Milknews: За последние годы у молочников появилось 6 видов субсидий. Вы не считаете это достижением?
Сергиенко: Все эти субсидии еще нужно увидеть. Вроде федеральный центр придумал хорошую вещь, а областям нужно к этому свой закон еще подготовить. К сожалению, проблемы начинаются на этой стадии. Дальше проблемы возникают с распределением денег. Ведь многое зависит от руководства региона: 10 лет назад государство ввело поддержку сельского хозяйства, есть регионы, которые построили огромное количество ферм, а есть регионы где совсем слабо развито сельское хозяйство.
Milknews: Так что нужно делать федеральному центру?
Сергиенко: Я вижу несколько путей решения проблемы с ценой. Сейчас есть запасы сухого молока, есть импорт, есть пальмовое масло — все эти факторы повлияли на то, что стоимость молока снизилась. По всем ним нужно принимать меры.
Из субсидий на литр молока нужно убрать все показатели и просто давать ее на литр проданного молока с учетом базисных показателей жира и белка. Они, в свою очередь, должны быть для всех одинаковыми, и все молзаводы должны по ним работать.
Все отчеты, которые уходят в департаменты, должны идти по фактическому весу. У государства нет фактического понимания, сколько производится товарного молока, они не видят его количества. Субсидии, которые выдают фермерам за литр молока, привязаны к показателям, которые ничего не говорят о реальной ситуации.
Ведь это бред, когда для получения субсидии тебе нужно в начале и в конце года иметь тысячу голов. Какая разница, сколько у меня коров? Нужно решить проблему с сортом молока. Например, я надоил на корову 5 тысяч литроа, и сосед столько же — а кто лучше отработал, непонятно. У одного на корову 5 тысяч литров с жирностью 3,2%, а у второго — 4%. Второй получил больше денег, он отработал эффективнее, но это нигде не отображается, потому что нет единого жесткого стандарта. Например пересчитывать под базовые показатели — жирность 3,4%, белок 3,0.
Milknews: Сортность ведь специально убрали, так как была проблема массовых приписок?
Сергиенко: Это проблема больше касалась мелких заводов. Сортность — такой показатель, который ни один нормальный завод не будет фальсифицировать. Заводу интереснее поставить сорт меньше, чтобы меньше заплатить. Я уверен, что именно в зависимости от сорта должны распределять субсидии, и делить молоко нужно только на сорты — высший, первый. Разница субсидии между высшим и первым сортом должна быть минимум в два раза.
Надо убрать все показатели, они ни к чему — пройдет несколько лет, когда все поймут, что поголовье не имеет никакого значения. Государство должно этим заниматься, но в нашем министерстве есть ряд проблем в этом плане.
Milknews: Каких?
Сергиенко: Я уже высказывался по этому поводу. Если говорить про отрасль и ее отдельные направления, то на эти должности должны приходить люди, которые имеют опыт работы в отрасли. К сожалению, у нас туда приходят люди, которые в жизни коров не видели. Как они могут что-то предпринимать, если они не понимают, откуда что берется?
Фермер не имеет такого сильного влияния по ряду причин, в отличие от переработчиков и сетей. Их лобби в сотни раз сильнее, чем фермерское, и сетям и заводам проще сказать, что фермеры всегда чем-то недовольны.
